Трансмутация [СИ] - Алла Белолипецкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он больше не сопротивлялся, однако люди в камуфляже всё равно принялись избивать его, нанося ему удары ногами и кулаками: в живот, по ребрам, по рукам и ногам. А потом один из особо разошедшихся охранников с размаху двинул ему носком тяжеленного ботинка в висок. Перед глазами у Берестова вспыхнул сноп синих искр, но, прежде чем отключиться, он успел расслышать повелительный окрик Дениса:
— Прекратить! Я же сказал — не калечить. И не бить его по голове!
10
Когда Макс очнулся и разлепил веки, то долго не мог понять: куда же он попал? Обстановка вокруг казалась ему на удивление знакомой, но это уже не была корпорация «Перерождение». Он лежал на старомодном диване, в какой-то не очень большой комнате, за единственным окном которой занимался вьюжистый рассвет. Серая одежда оставалась на нем, только куртку с него кто-то снял. И прикрепил к его пострадавшему виску анестезирующий модуль.
— А, пришел в себя?
Берестов перевел взгляд в ту сторону, откуда раздался голос — стараясь не поворачивать головы. Посреди странно знакомой комнаты стоял его прежний друг. То есть, теперь облачился во внешность Зигфрида, но это ровным счетом ничего не меняло. Пальто он снял, оставшись в классическом костюме-тройке.
— Мне пришлось привезти тебя сюда, — проговорил Денис, — чтобы ты, чего доброго, не попался на глаза полицейским. Их в «Перерождение» прибыл целый эскадрон — после моего звонка о ночном нападении неизвестных вандалов.
И, как только он произнес это сюда, на Берестова снизошло озарение. Ну, конечно: они находились в старой квартире Дениса! Точнее, в квартире его родителей — на канале Грибоедова.
— Я думал, ты сдашь меня им. — Слова выходили с трудом, и Берестов несколько раз кашлянул, прочищая горло. — Ты мог бы даже потребовать, чтобы ко мне применили принудительную экстракцию — после тех убытков, которые я причинил твоей корпорации.
— Во-первых — нашей корпорации, — поправил его Молодцов. — А, во-вторых, эти убытки не так велики, как ты, брат, мог рассчитывать. Я бы даже сказал: ты оказал мне громадную услугу. И я не стану платить за это черной неблагодарностью. Никто, кроме меня и моей личной охраны, тебя минувшей ночью не видел. А мы все будем молчать.
— Услугу? — Берестов попытался издать смешок, и его голова отозвалась болью — но не сильной, какой-то далекой. — Уж ты-то мог бы понять, что я сделал сегодня. Корпорации «Перерождение» больше не существует.
— Да ладно! — Денис рассмеялся молодо и легко. — Существует, еще как существует! И благодаря тебе доходы наши теперь удвоятся — как минимум. Да, ты уничтожил не только заполоненные капсулы со склада, но еще и компьютерную поддержку всех полых капсул Берестова. Однако я вижу эту ситуацию иначе: ты мгновенно — и совершенно бесплатно! — решил проблему замены этих морально устаревших приспособлений на другие, куда более перспективные. Теперь ни у кого в мире не останется альтернативы: переходить им на новый вид нашей продукции или не переходить. Неизвестные вандалы решили всё за них.
И он, словно фокусник, извлек откуда-то из-за спины приспособление, чрезвычайно похожее на пресловутую капсулу Берестова. Разве что размером она была чуть поменьше. И вместо квадратных окошек на её поверхности чернели глубокие эллипсовидные прорези.
— Это новейший продукт, разработанный в агломерации «Шелковый путь», — сказал Денис. — С его помощью можно извлекать экстракт Берестова даже у того, кто сам уже проходил трансмутацию. И при этом новому реципиенту будут передаваться параметры последнего внешнего облика донора, а не исходного.
Берестов ощутил, как перед глазами у него всё поплыло — и не из-за удара по голове.
— Ты готов убить всех, — прошептал он.
Но Денис будто и не услышал его — продолжал разглагольствовать:
— Теперь наш продукт будет именоваться капсулой Берестова/Ли Ханя. Но для тебя это и не новость! Я помню, как ты год назад заявился на закрытую презентацию этой капсулы в Шанхае. И покрыл китайских товарищей трехэтажным русским матом. А потом пригрозил им миллиардными исками о нарушении прав интеллектуальной собственности — если они эти капсулы станут производить. Раньше говорили: ругается, как извозчик. А после твоей эскапады можно было эту идиому скорректировать: ругается, как генетик. Догадываюсь, от кого ты таких выражений набрался!
Макс только поморщился: тот эпизод он помнил очень хорошо. А его друг детства продолжал:
— По счастью, китайцы не поняли, что ты там говорил про сексуальные сношения с их матерями. А вот про интеллектуальную собственность поняли — очень хорошо. И сдрейфили. Так что мне пришлось им пообещать: я улажу все разногласия с тобой, прежде чем начинать производство. Корпорация «Перерождение» уже приобрела патент на производство нового шедевра. И на наших складах — на настоящих складах, а не в той кладовке, которую ты разгромил, — уже дожидается отправки покупателям двадцать миллионов экземпляров капсул Берестова/Ли Ханя.
— Двадцать миллионов! — эхом повторил Макс.
И на сей раз старый друг услышал его — хотя истолковал этот возглас по-своему.
— Да, да, — покивал Денис, — это огромные деньги. Но роялти от реализации твоих капсул ты больше получать не будешь. Хотя, конечно, по-прежнему останешься вторым крупнейшим акционером «Перерождения». И я не лишу тебя права на получение дивидендов. Так что ты сможешь за свой счет поддержать кое-кого, кто пострадал по твоей вине.
— Весь мир пострадал по моей вине.
— Ну, насчет всего мира — это спорный вопрос. А вот балбеса, который прошлой ночью привез тебя на стоянку корпорации, я, конечно же, вынужден буду уволить. Символично, что ты выбрал именно его себе в пособники: он ведь фактически твой тезка.
— Он понятия не имел, что везет меня.
— Знаю. Но его привычка опаздывать стала притчей во языцех еще в то время, когда ты не был таким чистоплюем и трудился со мной бок о бок. И все знали: он каждый раз упрашивает дежурного, чтобы тот пропустил его побыстрее — чтобы не быть уволенным за опоздание. Проще простого было проникнуть в «Перерождение», забравшись под брюхо его шикарной тачки — как сказали бы мои дедушка и бабушка.
И Макс понял: его друг детства разыграл всё, как по нотам. Ждал — не
